Сон в летнюю ночь для идеальной пары. Роман - Лилия Максимова

– А с Гордеевым я обязательно побеседую. Конечно, он – наш будущий золотой медалист и надежда школы, но сдерживать свои эмоции ему еще предстоит научиться.

Ободренная Изабелла Ивановна промокнула глаза влажным платком:

– А, может быть, все-таки с родителями побеседуем?

– Отчего же нет? Можно и с родителями, – на удивление легко согласилась директриса. – Вернее, с родительницей. Видите ли, мальчик давно уже воспитывается без отца. Развод длился несколько лет, все было очень болезненно: уход отца в другую семью, ссоры, размен квартиры. – Власта Эрастовна вздохнула, и стало ясно, что все описанные события она принимает близко к сердцу. – На это ведь тоже надо делать скидку, не так ли? Но в ближайшее воскресенье я буду у Гордеевых в гостях – непременно поговорю о несдержанности Виктора с его матерью. Валентина – дочь моей старой школьной подруги, она обязательно ко мне прислушается, а уж на сына-то, слава Богу, она влиять умеет.

После ухода англичанки Власта Эрастовна тяжело перевела дух. Зря она так разоткровенничалась о семье Гордеевых! Изабелла – старая сплетница, а огласка в этом деле совершенно ни к чему. Еще один промах – зачисление Виктора в ее группу. Ведь знала же, что у коллеги проблемы с произношением! А английский язык для дальнейшей карьеры мальчику просто необходим. Придется переводить.

Тянуть с этим не стоило. Директриса посмотрела на часы, потом на расписание, и решила вызвать Гордеева прямо с урока. В вестибюле она придирчиво оглядела стены в поисках несуществующих надписей, поправила огромный горшок с фикусом, который непослушно выбился из ряда себе подобных, и провела пальцем по подоконнику. Результаты инспекции ее удовлетворили. Пройтись по школе всегда было для Власты Эрастовны удовольствием. Особенно во время занятий, когда коридоры пустуют, и кажется, что весь этот педагогический храм принадлежит ей одной. Вот только крупные хлопья снега, выпавшего в этом году в самом начале декабря, залепили стекла школьных окон снаружи, создавая ощущение беспорядка. Но погода директрисе была неподвластна.

Еще за несколько шагов до кабинета литературы Власта Эрастовна поняла, что там происходит нечто из ряда вон выходящее: шум и крики, доносившиеся изнутри, наводили на мысль, что девятиклассники во время урока брошены на произвол судьбы. Где, интересно знать, ходит Эдуард Андреевич? Власта Эрастовна вошла в класс и была неприятно поражена вопиющему нарушению дисциплины. В помещении стоял невыносимый гвалт, ученики орали друг на друга что было мочи и возбужденно жестикулировали. Казалось, что сейчас они кинутся «стенка на стенку», не в силах разрешить какой-то жизненно важный конфликт. Учительское место пустовало, а появления Власты Эрастовны вообще никто не заметил.

– 9 «В»!!! – гаркнула директриса всею силой своих натренированных легких. – Отсутствие преподавателя – это еще не повод, чтобы превращать урок в балаган!

Девятиклассники, как стайка взъерошенных воробьев, моментально притихли и осели на свои места. Из-за последней парты поднялся Эдуард Андреевич.

– Власта Эрастовна! – обезоруживающе улыбнулся учитель литературы. – У нас тут диспут на тему «Что делать?» Чернышевского. Обсуждали четвертый сон Веры Павловны, увлеклись немного… Вы не желаете присоединиться к дискуссии?

– Лучше научите своих ребят соблюдать дисциплину! – отрезала разъяренная директриса. – Гордеев, выйди со мной.

Оказавшись по ту сторону двери, Власта Эрастовна отерла рукой пот со лба. Ну и денек выдался, эмоции через край! И как только Журавскому удается провоцировать старшеклассников на столь активные обсуждения? Когда она вела в девятых литературу, роман «Что делать?»4 был одной из самых тоскливых тем, ученики буквально засыпали на партах.

Виктор появился в коридоре с настороженным выражением на лице и вежливо поздоровался. Власта Эрастовна отвела его к окну, подальше от ушей в притихшем классе.

– Я приняла решение перевести тебя к другому преподавателю по английскому языку, будешь заниматься со второй группой, – без предисловий сообщила она и, заметив его радость, поспешила добавить. – Но прежде ты должен извиниться перед Изабеллой Ивановной.

Он приготовился защищаться:

– Я не сделал ничего плохого! Просто я знаю больше…

Власта Эрастовна почувствовала, что ее терпение на пределе.

– Виктор, ты должен усвоить одну вещь: золотая медаль дается ученику не только за отличные оценки, но еще и за примерное поведение. – Она пригвоздила его взглядом. – Тебе ведь еще нужна золотая медаль?

О, да! Медаль была ему нужна! Он хотел доказать себе… всем доказать: он лучший, и его нельзя ни с кем сравнивать! Ни с героическим дедом, капитаном первого ранга, который много лет назад погиб, спасая экипаж своего корабля от вспыхнувшего в море пожара. Ни с предателем-отцом, капитаном дальнего плавания, который недавно все-таки женился на своей буфетчице, заставившей его бросить жену и сына.

Секундное размышление – и Гордеев кивнул:

– Хорошо, я извинюсь.

– Ну, вот и ладно! – смягчилась директриса. – Я думаю, что подобные инциденты тебе не нужны, особенно накануне олимпиады по математике. Ты должен выиграть районную, ты помнишь?

– Я готовлюсь, – сдержанно отреагировал Виктор.

Ответ удовлетворил Власту Эрастовну.

– Надеюсь, что Евгения Юрьевна контролирует ситуацию. Кстати, – вдруг вспомнила она. – Нашу школу обычно представляют два человека от параллели. В прошлом году на олимпиаде были Дорохов из «А» класса и Лучинская, она, кажется, учится в вашем? – Подтверждения директрисе не требовалось, но она все равно подождала его нового кивка. – С кем тебе будет проще работать? Лучинская, конечно, уже один раз побеждала на олимпиаде, но Дорохов – парень, возможно, вы быстрее найдете общий язык…

– Лиза, – не задумываясь, сделал свой выбор Гордеев, и вместе с улыбкой у него вырвалось непроизвольное: – Она классная!

У Власты Эрастовны округлились глаза, и он поправился так быстро, как только смог:

– То есть, умная.

Этого еще не хватало! Чтобы успокоиться, директриса мысленно сосчитала до десяти. «Первым делом самолеты!»5, мальчик мой, девушки для тебя сейчас должны быть даже не на втором – на десятом месте!

– Витя, я хочу, чтобы ты сейчас сконцентрировался на главном, – произнесла Власта Эрастовна, стараясь, чтобы он проникся важностью ее слов. – От твоих успехов в школе зависит не только поступление в ВУЗ, но и твоя будущая карьера. А карьера для мужчины важнее классных девочек.

Последний декабрьский снегопад сделал улицы города неузнаваемыми. Хлопья влажного снега, который под проснувшимся после ненастья солнцем уже начал таять, облепили все вокруг. Вместо вывесок на магазинах и почтовом отделении красовались снежно-пуховые покрывала, фонарные столбы походили на сталагмиты карстовых пещер, а стены домов, казалось, были вылеплены из снега, как эскимосские иглу.

Больше всего досталось деревьям: ветви, потяжелевшие от упавших на них облаков, покорно клонились до самой земли. Деревья твердых пород не выдерживали и с треском теряли «руки» и «пальцы», иногда расщепляясь посередине туловища-ствола. Более гибкие выживали и, сбросив с себя непосильную ношу, победно выпрямляли ветви, радостно помахивая ими на фоне яркого декабрьского неба.

Уткнувшись взглядами в клетчатый листочек, сплошь исписанный формулами, Лиза Лучинская и Виктор Гордеев брели по протоптанной в сугробах дорожке и ожесточенно спорили. Только что они решили по пять заданий районной математической олимпиады из пяти предложенных, но ответы в последнем номере никак не хотели совпадать.

– Витя, ты не учел предыдущую формулу! – кипятилась Лиза, указывая на зачеркнутое место в тетрадном листке. – Это же синус двойного угла, его расписать можно!

– Это ты ошиблась, – упорствовал Гордеев и требовательно протянул к ней ладонь. – Дай ручку, я тебе сейчас докажу!

Шариковая ручка, извлеченная из кармана, писать на холоде решительно отказалась. Виктор оглянулся по сторонам и, обломив прутик с ближайшего дерева, которое тут же осыпало ребят белыми хлопьями, направился к газону. Лиза отряхнула дубленку. Вычисления, которыми Гордеев покрывал ровный слой снега, вызвали у нее интерес, и Лиза присела рядом.

– Вот здесь-то ты и неправ! – торжествующе перебила она письменные рассуждения одноклассника через пару минут.

Без разговоров отобрав у него ветку, Лучинская наклонилась, чтобы не нарушать оставшееся незаполненным ровное пространство, и в два счета закончила пример.

– Но ведь можно и по-другому! – упрямо возразил Гордеев и стер ногой ее вариант. – Смотри!

Возмущенная тем, как поступили с ее решением, Лиза отвела за спину руку с прутиком, но Виктор, которого полностью поглотил спор, остановиться уже не мог. Он схватил ее кисть вместе с зажатой в ней веткой и потянул к поверхности газона. Вывести первый знак синуса он не успел, потому что Лиза потеряла равновесие и упала в сугроб на колени, в полете чуть не столкнувшись с Гордеевым лбом. Ее руки он не выпустил, и, по законам инерции, тоже оказался в снегу. На несколько секунд оба замерли, задохнувшись от снежинок, которые взвились в воздух от их падения.